Бумажная проблема. Можно ли заработать на макулатуре?

В Европе вторичная переработка бумаги — отрасль дотационная. Она нужна государству, а потому правительство ее поддерживает. Предприятия — сборщики этого ценнейшего ресурса — получают макулатуру из жилого сектора бесплатно, а покупают только у предприятий. Но в России государственное звено в этой цепочке отсутствует, а значит, функции сбора, сортировки и переработки вторичных материалов берут на себя коммерческие компании, представители малого и среднего бизнеса. Берут, когда им дают и не мешают.

В Европе вторичная переработка бумаги — отрасль дотационная. Она нужна государству, а потому правительство ее поддерживает. Предприятия — сборщики этого ценнейшего ресурса — получают макулатуру из жилого сектора бесплатно, а покупают только у предприятий. Но в России государственное звено в этой цепочке отсутствует, а значит, функции сбора, сортировки и переработки вторичных материалов берут на себя коммерческие компании, представители малого и среднего бизнеса. Берут, когда им дают и не мешают.

В прежние времена в стране действовала четкая структура сбора бумаги, были нормы и правила — работала целая система. Стопка старых газет из каждой почти квартиры попадала благодаря пионерам, пенсионерам и инженерам в приемные пункты, а оттуда — на перерабатывающие заводы.

— Все были заинтересованы в том, чтобы сдавать макулатуру — и предприятия, и жилой сектор. Но сейчас никто этого делать не хочет, — говорит Геннадий Хорошев, генеральный директор компании «Эко бридж», занимающейся сбором, сортировкой и кипованием (первичной переработкой) макулатуры.

Это частное предприятие собирает 3 тысячи тонн макулатуры в месяц, оснащено современной прессово-упаковочной линией от испанской фирмы Imame Iberica, датским прессовым оборудованием от Bramidan и электронными весовыми системами. Собственный автопарк, погрузочно-разгрузочная техника. К территории, где расположены производственные цеха общей площадью 1450 квадратных метров, офисные, складские и вспомогательные помещения, подведена железнодорожная ветка. В общем, выглядит все так, что невольно задумаешься: неужели все это окупается переработкой обычного вторсырья? Окупается. Вот только выйти на прежние, советские объемы сбора нынешним операторам этого рынка очень непросто.

— Сборщик, по объемам подобный нашей компании, в советские времена получал макулатуру преимущественно из жилого сектора, от школ, библиотек и архивов, — продолжает Геннадий Хорошев. — У них было 3 машины, и обслуживали они только свой район. Мы же работаем по всему Северному округу Москвы! Все очень изменилось с тех пор. Городу безразлично, кто, куда и что сдает. Потому что никакой внятной политики в вопросе утилизации вторсырья у государства нет. Так что работаем мы как «перевалочный пункт», промежуточное звено между перерабатывающими заводами и теми, у кого есть бумага. Своими силами мы ее собираем, кипуем, прессуем, сортируем…

После развала советской системы рынок макулатуры на время исчез вовсе. Более или менее интенсивно он начал развиваться лишь после кризиса 1998 года, когда покупать иностранную бумагу стало слишком дорого. Мгновенно вырос интерес к отечественным производителям, а следом понадобилась и макулатура. Ну, а затем малый и средний бизнес решительно заполнил пропущенные звенья разорванной цепи.

Нелегкая это работа

— Начиналось все очень весело в 2000 году, — продолжает Геннадий Хорошев. — Было ощущение, что мы ходим в розовых очках. Нашим инвестором выступила компания Financial Bridge, и мы совершенно сознательно открылись в Северном округе Москвы, потому что в этом районе мало крупных предприятий по переработке. Открылись в надежде на то, что жилой комплекс повернется к нам лицом и станет основным источником бумаги.

Однако сложилось все иначе.

«Эко бридж» действительно удалось быстро стартовать. В октябре зарегистрировались, в ноябре — начали работать. «Впрочем, тогда сделать это было куда проще, чем теперь, — предупреждает Геннадий. — Сначала мы получили лицензию, и нам дали возможность работать, а затем уже собирали потихоньку дополнительные документы и необходимые справки. Начинали с 60 тонн макулатуры, а сейчас вышли на 3 тысячи тонн в месяц».

Сегодня получить лицензию уже сложнее. Для того чтобы работать на рынке вторичного сырья, переработки или сбора отходов, необходимо оформить десятки разрешительных документов. Так, без образования юридического лица вы не получите транспортную лицензию. А значит, не будет своего автопарка. Добавим сюда еще и отраслевой документ. «За две тысячи долларов лицензию на сбор и переработку отходов получить легко, — говорит Геннадий Хорошев. — Но это неофициально. А вот оформление лицензии по всем правилам обойдется уже в 4000 долларов. Парадокс? Скорее, типичная ситуация. 17 тысяч рублей на «воздух», экологический аудит, заключение СЭС, анализ… — вот и набегает!»

По признанию генерального директора «Эко бридж», работать в этой нише непросто. Во-первых, бумажные комбинаты не платят вовремя. Задолженности тянутся на несколько месяцев. Во-вторых, правила игры постоянно усложняются. Скажем, недавно «Москомприроды» признал макулатуру «пожароопасной», хотя в законе ничего об этом не говорится.

Бумажный бизнес

Пока суд да дело, макулатурная ниша постепенно появляется и в регионах. Преимущественно возле бумажно-картонажных фабрик. «Этот бизнес очень сильно зависит от местных условий: от степени занятости ниши, от наличия предприятий промышленности и торговли, рынков, предприятий по переработке какого-либо вторсырья, от позиции местных властей и возможностей договариваться с ними», — убежден частный предприниматель Владимир Коротков из Челябинска. Он покупает макулатуру у населения и предприятий, везет его на Пермский ЦБК. Взамен получает там гофроящики и гофрокартон, которые затем реализует.

Прежде чем создавать подобный бизнес с нуля, следует, прежде всего, детально изучить местную специфику, спрос на бумагу, найти транспорт и склады, оборудование. Одними из базовых поставщиков в регионах являются не розничные сети, как в столицах, а население, школы и государственные организации, архивы. Многие начинают свой бизнес именно со школ. По подсчетам Владимира Короткова, одна школа дает порядка 7–8 тонн в год, а в городе-миллионнике школ достаточно, чтобы обеспечить рентабельность бизнеса. Договариваются с завучем или директором, устанавливают цену на бумагу или обещают «рассчитаться тетрадками», в условленное время к школе подъезжает грузовик, кузов которого и заполняют доблестные ученики. Затем грузовик едет на бумажный комбинат. Как правило, на этом цепочка не заканчивается. Может появиться еще одна операция — вместо живых денег вы получите ячейки под яйца или туалетную бумагу, в общем, продукцию комбината. И теперь предпринимателю предстоит продать товар.

Макулатура, поставляемая на бумкомбинат, должна соответствовать требованиям ГОСТа. Товар надо рассортировать (не допускается никаких примесей и включений), спрессовать и упаковать в кипы таким образом, чтобы исключить порчу на период поставки, а также рассыпание во время разгрузки и складирования на комбинате. Каждая кипа снабжается маркировочным ярлыком. А каждая партия продукции должна сопровождаться покипной спецификацией, в которой отражается общее количество кип с их порядковыми номерами, маркой, общей массой поставленной партии. Приемка продукции по количеству и качеству производится на складе покупателя в соответствии с Инструкциями П-6, П-7. Отсортированную таким образом макулатуру в Перми принимают по 3000 рублей за тонну с НДС и транспортными расходами.

— Парадокс! — негодует Геннадий. — Мы направляли в министерство запрос, является ли пожароопасным текстиль, и получили отрицательный ответ. Хотя всем известно, что летом тряпье преет и загорается! А дело все в том, что макулатуру собирают сегодня уже многие, она представляет коммерческую ценность. Поэтому ее тут же приравняли к пожароопасным отходам.

На рынке макулатуры конкуренция невероятно остра. Впрочем, пока только в столице, где макулатура стоит все дороже, а игроков на рынке все больше. Тем временем само по себе количество бумаги не меняется, а значит, каждый пытается увести клиентов у другого.

— В Москве, — говорит Геннадий Хорошев, — оперируют и крупные компании, такие как «Ресурсосбережение» и «Русская макулатура», и десятки маленьких фирм. Но главная напасть — «черные» схемы. Предположим, в небольшом магазинчике есть отходы, от которых необходимо избавляться по закону. И отвечает за это некий завхоз. Понятно, что ему проще взять деньги «налом» и положить их в карман (причем продать бумагу по высокой цене), чем проводить все легально через безналичный расчет и по рыночным ценам.

«Черные» фирмочки и предприниматели появляются внезапно, рушат цены, оттягивают клиентуру и… исчезают. А рынку, который и так еле-еле держится, наносится непоправимый ущерб.

Если так пойдет и дальше, то, по оценкам Геннадия Хорошева, в течение ближайших трех лет на рынке вторичного сырья 80% объема столичной макулатуры будет принадлежать четырем-пяти лидирующим компаниям, которые всерьез занимаются проблемами сбора и сортировки бумаги.

Рентабельность бизнеса по сбору и переработке макулатуры эксперты оценивают сегодня на уровне 10%. Цены на сырье растут. Но только не у конечных приемщиков — заводов-изготовителей. Три года назад компании-сборщики закупали макулатуру по 500 рублей за тонну и продавали за 2000. Сегодня же это соотношение находится на уровне 1500 к 2100 рублей за тонну. «Вилка» цен стала куда меньше. Затраты же, напротив, растут. На электричество, бензин, воду… А заводы, приобретающие вторсырье, предлагают за него все ту же цену.

Как ни обидно, но, только-только «поднявшись», этот рынок в Москве уже переживает некоторый спад. По крайней мере, за три года существования компании «Эко бридж» инвестиции в нее еще не окупились. «Несмотря на то, что мы работаем как «санитары леса», городу мы не нужны. Такой отрасли, как «вторресурсы» для государства просто нет!» — сетует Геннадий.

И все же макулатура, несмотря ни на что, остается ценным ресурсом, даже при относительно невысокой рентабельности. Макулатура — основной продукт для производства вторичных товаров (картона, туалетной бумаги), тем более что из 1200 килограммов макулатуры получается тонна бумаги.

Близок локоток, да не идет в роток

Сам по себе сбор макулатуры в развитых странах происходит очень просто. Коммерческий сектор (чаще всего розница), сектор промышленный и жилой — вот три основных поставщика. Промышленники и коммерсанты должны вывозить свой мусор самостоятельно, и они вполне справляются с этим, продавая или просто отдавая его сборщикам.

С жилым сектором сложнее — тут нужно охватить каждую «ячейку общества». Для этого в европейских странах обычно выдаются пакеты определенного цвета, куда складывают накопившуюся бумагу. Другой вариант — контейнер во дворе. Так сборщики получают более или менее кондиционный, не подпорченный, а главное, — отсортированный товар. Теперь его надо только спрессовать и отправить на переработку. Дальше — по цепочке.

По оценкам сотрудников ГУП «Промотходы», в Москве 3,5 миллиона тонн отходов производит промышленность, 1,5 миллиона тонн — коммерческие структуры и 2,5 миллиона тонн отходов — население. Жилой сектор — лакомый кусочек, однако «достать» его почти невозможно. Так как 70–80% полезных фракций отходов можно «снять» только на первой стадии — у контейнера или до него. А вот селекционная система в России делает всего лишь первые шаги. И все же предприниматели не вешают носа и ищут новые способы достать ценную бумагу.

Если уж государство не дотирует этот бизнес, то, может быть, нужно просто хорошенько вложиться в него, как следует все просчитать и построить сеть своих приемных пунктов? Увы, не так это просто.

Сеть приемных пунктов планировала открыть частная компания «Юви» в Санкт-Петербурге, а в Москве этим плотно занималась компания «Вторсырьепереработка». Первой удалось создать больше десятка пунктов. Второй — только один… Причина одна: низкая рентабельность. «Стоит открыть приемный пункт (а инвестиции в одну точку составляют порядка 10 тысяч долларов), как тут же к вам идут «ходоки» — пожарные, СЭС и все прочие, — говорят в компании «Промотходы». — Приемный пункт для них дойная корова».

Не дает развиваться сетям приемных пунктов и нынешняя налоговая система.

— У нас ведь налоговая политика такова: если пионер Вася сдал макулатуру, а ты — юридическое лицо, фирма, то должен папе и маме пионера Васи предоставить справку о том, что он сдал старые газеты и получил 10 рублей. Вот ты и в минусе: товара на 10 рублей, а писанины — на 15, — грустно улыбается Геннадий Хорошев. — Проблем очень много. Может быть, потому, что налоговые органы не подчиняются Правительству Москвы?

Очевидным казался еще один выход из ситуации — предложить сотрудничество ДЭЗам, приобретать макулатуру у них, за деньги, пока она еще не успела испортиться в мусорных баках. Каждое РЭУ в Москве, по подсчетам Геннадия Хорошева, может выдать до 7 тонн макулатуры в месяц. То есть около 50 тонн с одного района, 350 тонн — с каждого округа. А ведь это значит, что ежемесячно в каждом округе станет еще и на 350 тонн мусора меньше! Но… это никому не интересно. В РЭУ говорят: для приемного или сортировочного пункта у нас нет территории. А обосноваться в подвалах пожарные не дают. В общем, все как обычно. Низы не хотят работать по-старому, верхи — не могут по-новому.

— Наш эколог ходил по всем ДЭЗам. Ни один не откликнулся, — подводит итог Геннадий Хорошев. — Пытались договориться с ДЭЗами, предлагали им вывозить бумагу самостоятельно. Предлагали бумажные прессы для уменьшения россыпи — в лизинг. На эту программу мы затратили свыше 250 000 долларов и уже установили более 60 прессов: стоимость сданной макулатуры засчитывается в стоимость оборудования, и примерно через два-три года поставщик становится его собственником. Но никаких ответных телодвижений от ДЭЗов нет. Ответ один: вы нам неинтересны! Единственный ДЭЗ, который занимается этим в Москве, расположен в Бескудниково. Вдобавок ко всему сегодня действует «плановая» норма сбора мусора. И если вдруг случается «недобор» (только вдумайтесь в это слово!), то… следуют санкции. Такой вот «жэ-кэ-ха». Одна надежда — на реформирование этого сектора».

Вот почему до сих пор никто из предприятий, всерьез работающих на этом рынке, в жилой сектор не идет. Все это очень хлопотно, сложно и практически неподъемно. Так что пока в ДЭЗах будут сидеть прежние чиновники, с места ситуация не сдвинется.

Сегодня мало кто готов рискнуть рекомендовать это направление бизнеса начинающим. Хотя… может быть, кто-то придумает, как обойти все преграды и построить промышленную систему сбора бумажных отходов домашних хозяйств? Тем более что вторсырье при всех проблемах этого рынка остается довольно ценным производственным ресурсом. Пусть и не очень «пафосным».

Поддержка мэра

Сбор макулатуры в Арсеньеве (Приморский край) приравняли к задаче государственной важности. По распоряжению мэра города, запрещено сжигать «книжно-мешочную», картонную и прочую печатную продукцию — жечь нельзя ни на рынках, ни на площадях торговых предприятий, ни на школьной территории, ни на свалках. Вместо этого всем владельцам макулатуры рекомендовано заключить договоры с руководством МУП «Вторма» на ее сдачу, а к сбору бумажных неликвидов теперь будут привлекать общественные организации, школы, промышленные и торговые предприятия. Так мэрия выполняет директивы краевой власти, распорядившейся ранее насчет организации сбора вторсырья для Уссурийского картонного комбината ОАО «Примснабконтракт».

Екатерина Чинарова
"Бизнес журнал" №3 2004 г.