Стеклобой для нас ценное сырье

Здесь все как на крупном металлургическом производстве – непрерывно работающие плавильные печи, круглосуточная работа без единого выходного, постоянно снующие транспортные средства, обеспечивающие подачу сырья и шихты для варки. Может быть, все это действует не с таким гигантским размахом, как у металлургов. Но разве от этого работа стекольщиков становится менее значимой? Конечно, нет. И то, что мы забыли, что такое дефицит продукции в стеклянной таре, безусловно, их главная заслуга. А между прочим, с развалом Советского Союза могло быть и все намного хуже. Достаточно сказать, что бутылки из-под шампанского производились тогда всего на двух заводах. И один из них находился в Риге. Теперь же Московский электроламовый обеспечивает стеклотарой многие заводы-изготовители этого любимого в народе шипучего напитка… Вот такие и многие другие интересные факты мы узнали из беседы с директором ООО “МЭЛЗ Экостекло” Сергеем Хрусталевым.

Сергей Львович, интерес к стекольным отходам, как к ценному сырью, постоянно растет. С чем это связано и повлияло ли каким-то образом на Ваш выбор профессии? Как начиналось производство бутылок на АО “МЭЛЗ”?

Я в свое время закончил МВТУ имени Баумана по специальности механик электронного оборудования, затем занимался изготовлением кинескопов. Но поскольку советские кинескопы "не дожили" до наших дней, то стекольное производство на МЭЛЗ пришлось перестроить на выпуск стеклотары. И вот уже шесть лет я занимаюсь стеклянной тарой. В первую очередь нужно было наладить сбор стеклобоя. Тогда никто толком этим не занимался, скорее даже не знали, куда его девать, для нас - это очень ценное сырье. Ежесуточно мы используем его где-то порядка 100-120 тонн. Сам же завод существует уже почти 100 лет. Как известно, именно здесь появилась знаменитая "лампочка Ильича". Но время не стоит на месте. Сейчас мы делаем продукцию самой разнообразной номенклатуры. Это шампанская и винная бутылки, бутылки для минеральной воды и водки. Мы сегодня используем больше всех в стране в процентном отношении стеклобоя при варке - 70%. Ну а что касается профессии, то скорее это случай, хотя, в принципе, стеклом, как видите, я занимаюсь практически всю жизнь. Ведь и кинескопы - это тоже на 90% стекло, правда, там есть и свинцовое, и стронцевое, и множество всяких деталей.

Так что же сложнее делать - кинескопы или бутылки?

Это скорее философский вопрос. Я просто четко для себя понял, что в любом деле есть свой интерес, свои сложности и трудно сказать, где наиболее интересно, где более, а где менее сложно. Много сложных моментов есть и сегодня. К примеру, шампанская бутылка должна выдерживать давление 16 атмосфер. А водочная должна содержать как можно меньше железа. В общем, любое дело требует, чтобы им занимались все 24 часа в сутки.

По данным МГУП “Промотходы” общий объем стеклобоя в Москве равен 160 тыс. тонн в год. Много это или мало для такого города, как Москва, и какое количество при этом удается переработать на вашем предприятии?

Мне кажется, что эта цифра несколько завышена. В 1998 году в постановлении правительства Москвы №208 было отмечено, что в Москве скапливается 50 тыс. тонн стеклобоя в год. У себя мы используем 3-3,5 тысячи тонн стеклобоя в месяц. Получается порядка 35-40 тысяч тонн в год. Конечно, если считать каждую баночку, каждую бутылочку, то может и получится 160 тыс. тонн. Но, сами понимаете, не все они выкидываются, тем более некоторые повторно используются. Стекло в основной своей массе является безвозвратным. Если оно раскололось на мелкие куски, то оно уже не вернется обратно в работу, и такого стекла очень много.

При недостаточном государственном регулировании сферы сбора и утилизации вторичных ресурсов, в частности стеклянной тары, как можно охарактеризовать ситуацию со сбором и переработкой стеклобоя, почему применение стеклобоя в России до сих пор ограничено, требуется ли на Ваш взгляд усиление роли государства?

Со стороны государства этот вопрос пока никак не регулируется, особенно в части стеклянной тары. Мы занимаемся сбором, потому что нам это нужно для работы. А вот для того, чтобы очистить город - с этой точки зрения конкретных дел не видно. Хотя стеклобой занимает одно из первых мест в перечне отходов, которые у нас утилизируются. Но если говорить, что в этом проявляется какой-то интерес государства, правительства Москвы, то его я не вижу. Интерес все какой-то бумажный. Бумаг выходит очень большое количество, но не заметно, что конкретно делается со стороны правительства или каких-то других служб. Тут не надо изобретать никакого велосипеда. Все, что делается за рубежом в этом отношении, хорошо известно.

И здесь, видимо, нужно учитывать и то, что стекло не подлежит захоронению?

Да, действительно, кроме того, что это деловое сырье для стекольной промышленности, стекло входит в перечень того, что не захоранивается? Ведь большинство отходов в конечном итоге рано или поздно сгнивает. Со стеклом этого не произойдет. Оно пролежит тысячи лет, и в каком виде оно было изначально, в таком и останется. Поэтому земля, удобренная стеклом, – это мертвая земля. Даже у радиоактивных отходов есть какой-то период полураспада.

Московским правительством в 2000 году принята концепция создания сети специализированных пунктов по приему и переработке потребительской стеклянной тары у населения, согласно которой будет обеспечена возвратность 60% стеклопосуды. Насколько реальна реализация этой концепции и имеет ли место участие вашего предприятия в ней?

Копия этого документа у меня до сих пор лежит в портфеле. С кем я только на эту тему не беседовал, и с кем только не встречался, но воз и ныне там. Ничего не сдвинулось с места. Я пока не вижу ни одного такого пункта, который бы выполнялся. На своей работе что-то пытался сделать, но это тяжело, потому что здесь завязан комплекс вопросов, интересы государства, сюда надо вкладывать большие деньги. Одному заводу это не по силам. В этом постановлении говорится о выделении конкретной суммы - 58,8 млн рублей. Понятие не имею, куда их выделили, кому, зачем, что на них построили, и вообще, были ли они? Почему эти деньги надо выдавать кому-то? Конкретный вопрос тут касается сбора стеклянной тары у населения. Это только у нас стеклянная тара используется в виде оборотной. А ведь практически нигде в мире этого нет. Вся стеклянная тара там вторично не используется. Все используют свою конкретную бутылку или банку. Повторное использование - это тупиковая модель. Ну а что касается возвратности 60% стеклопосуды... А куда ее возвращать? На те же заводы, которые в нее чего-то и наливают? Практически все заводы от этого уходят. Любой завод стремится уйти от подделок. Если разливается продукция в неименные бутылки, без логотипа, то не исключено, что туда могут налить все что угодно. Собирать бутылки, запечатывать и наклеивать этикетки у нас научились давно и очень хорошо. Поэтому нужна своя именная бутылка. Где вы видели, чтобы пепси-кола продавалась в каких-то бутылках емкостью 0,5 л? Вы же ее просто не купите. Завод "Кристалл" давным-давно не принимает никакие оборотные бутылки. Они ему не нужны. Вся бутылка именно первая. Даже большинство пивных бутылок сейчас именные. А если они все именные, то каким образом их возвращать? И как быть тогда приемным пунктам? Собирать разные бутылки в разные ящики для десятков и даже сотен заводов? Я так понимаю, что вся эта посуда должна идти на бой.

Как обстоит дело с обеспечением стеклобоя на вашем предприятии? Планируете ли Вы увеличение объемов поступающего сырья и что для этого предстоит сделать?

Начинали мы с очень малого количества стеклобоя при варке - 20%, а сейчас 70%, стабильно работаем уже так 3 года и стараемся этот уровень поддерживать. Есть страны, где эта цифра гораздо выше. В Германии, например, используют 87% боя. Но здесь возникают технологические вопросы. Ведь нужно не просто сварить стекло, а такое, которое будет выдерживать определенные характеристики. И здесь, конечно, без шихты никуда не уйдешь. Точно так же как нельзя варить и на одной шихте без боя. Здесь надо соблюдать оптимальный вариант. Иначе будут плачевные последствия. Ведь наши печи - это довольно-таки инертный механизм. Если там что-то происходит, то на то, чтобы разгрести этот брак требуется время, на это уходят недели, а то и месяцы. У нас есть две печи для изготовления белой и зеленой бутылки. А это триста тонн ежесуточной загрузки и непрерывной работы при 1540 градусах. У нас нет ни праздников, ни выходных. Каждый день в печь надо засыпать столько, сколько ей положено. Поэтому если ты обеспечиваешь непрерывное производство, то твое производство должно быть еще более непрерывным, чем то, которое ты обеспечиваешь. Ведь печь с колес не может работать, должны быть запасы. Самыми тяжелыми месяцами в этом плане являются январь и май, когда почти по полмесяца вся страна гуляет, а печь, тем не менее, должна работать, в нее надо засыпать положенное количество стеклобоя. А что касается увеличения объемов, то это скорее философский, риторический вопрос Увеличить объемы можно. Но нужно учесть то, что в последнее время стали уделять определенное внимание вопросам сбора и сортировки мусора. Перед тем как его отправить на полигоны из всей этой массы необходимо извлечь отдельные фракции - стекло, бумагу и т.д. В Москве и области стали появляться определенные фирмы и фирмочки, которые проявляют к этому интерес. Но, мне так кажется, что они только под ногами мешаются. Они собирают бой и куда-то отправляют. Вот этого я не могу понять, ведь в Москве есть переработчик, который переработает все, что к нам поступит, и этого будет мало. А если это куда-то отправляется, значит, попадает к посредникам между сборщиками и переработчиками где-то в других регионах России. Причем в основной своей массе люди не знают толком, чего они отправляют. Они далеки от стекла. У них один принцип - собрать, отвезти и продать.

Опыт зарубежных стран показывает, что фирмы, занятые сбором стеклобоя, поставляют его на переработку полностью подготовленным для стекловарения, очищенным от примесей и размолотым до требуемых размеров. Что Вы можете сказать о качестве стеклобоя, поступающего на ваше предприятие? Нужно ли его улучшать и каким образом?

Вот этим то мы и занимаемся в отличие от тех вышеупомянутых фирм. Перед стекловарением мы бой сортируем, очищаем. Перед тем, как попасть в печь, он еще долгое время проходит подготовку - очищается от металла, примесей, дробится, сортируется, раскладывается на определенные виды. Ведь листовое стекло и тарное имеют разный химический состав. Стекло - это целая таблица Менделеева и в печи надо тоже соблюдать эту таблицу. На конечном этапе сортировки, после дробления, получается так называемый гранулят. Это частицы стекла размером от двух копеек до пятачка. И это все вместе с шихтой подается в печь.

Куда идут основные поставки вашей продукции, планируется ли увеличение числа потребителей, расширение ассортимента продукции?

Это, конечно же, не коммерческая тайна. Но тут есть интересный момент. До того, как мы начали производить шампанскую бутылку, в СССР существовало два завода – в Риге и Минеральных Водах. Вот оттуда бутылки поставлялись в соломе в Москву. Надо было видеть, как их разгружали! Люди, машины, на Курской-товарной стоит состав и из соломы достают бутылки, которые загружаются в эти машины. Боя было огромное количество. На эту картину смотреть было страшно. Вот АО “МЭЛЗ” поставляет на все московские заводы и близлежащие к Москве предприятия, которые выпускают шампанское, свою бутылку в евроупаковке. Сегодня все шампанское, которое выпускается на московских предприятиях, разливается в нашу бутылку - это “Советское”, “Корнет”, “Надежда” и другие одноименные названия. Мы также делаем винные бутылки. Опять же “Арбатское” разливается в нашу бутылку. Некоторое время назад мы делали только шампанскую бутылку и, кажется, насытили ей рынок. И потом шампанское это несколько сезонная продукция. Зимой, когда празднуется Новый год, шампанское пользуется большим спросом. А летом происходит спад. Поэтому мы переключаемся на другие виды продукции. Для того же Ставрополья делаем большую партию бутылок под минеральную воду. Водочные бутылки у нас любого вида, в том числе штоф (квадратные бутылки), короче, делаем бутылки любого диаметра и фасона. Начинаем делать различные баночки под кетчуп и майонез.

А кетчуп будет пользоваться спросом в стеклянной посуде?

Нашими учеными давно доказано, что хранение напитков и каких-то продуктов не в стекле проблематично. Никто толком не может сказать, как будет храниться продукция в ПЭТе, например, долгое время под воздействием солнечных лучей. Происходит химическая реакция между тем, что находится внутри и самой тарой. Если вы хотите думать о здоровье нации, пусть это и громко звучит, то прежде всего надо использовать только стекло. Оно сегодня гарантирует сохранение всех качеств продукции.

Как же относится к рекламе пива в алюминиевых банках?

Во-первых, алюминий – это стратегический материал. На всех алюминия не хватит. А потом, мне кажется, стекло популярнее. В европейских странах почти нет баночного пива. Там примерно 90% и более этого напитка продается в стеклянной таре. А банки - это для третьих стран.

Сбор, транспортировка и особенно сортировка отходов стекла считаются достаточно дорогостоящими мероприятиями. Каковы наиболее реальные пути снижения расходов на всей цепочке сбора и переработки стекла?

Да, действительно, это очень дорого. Но нормально отсортировать стекло так, как мы это делаем сегодня, нельзя. Все стекло из жилого сектора идет на захоронение на полигоны. Место захоронение стекла становится мертвой зоной. Сортировка должна происходить у жильцов – в домах, во дворах и т.д. Чем ближе к источнику образования стеклобоя сортировка, тем больше удается его сохранить. За рубежом для этих целей устанавливают отдельные контейнеры. У нас же еще далеко до того, чтобы люди выбрасывали стекло именно туда, куда нужно, а, допустим, бумагу в другое место. В Финляндии государство начинало приучать к этому население несколько десятилетий назад. Государство выделяло для этих целей большие средства. Постепенно оно уменьшало свои расходы, а сейчас уже ничего не вкладывает. Но за эти годы оно воспитало народ таким образом, что поколение, которое ничего уже за это не получает, не представляет, как может быть по-другому. Это все уже в порядке вещей. Естественно, если у нас расставить контейнеры, то у нас полетит туда все, что попало. Но если в это не вкладываться и этим не заниматься, то ничего не измениться. В Швеции маленькие сортировочные мини-станции стоят чуть ли не во дворах. Они сегодня могут себе это позволить, мы пока не можем, но все равно надо что-то делать, с чего-то надо начинать. И для этого необходимо всего-то ничего: государство с его экологическими фондами, в которые мы же и платим, и переработчики этого сырья, а не фирмы-посредники, которые только "отмывают деньги".

Беседовал Олег Сергиенко
Журнал "Вторичные ресурсы"